- Роль человеческого фактора в языке 1988. – Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира: Кол. мон. [Текст] / Отв.ред. Б.А.Серебренников. – М.: Наука, 1988. – 216 с.
- Апресян 1995а – Апресян, Ю.Д. Избранные труды. – Т.1. Лексическая семантика [Текст] / Ю.Д. Апресян. – М.: Языки русской культуры, 1995. – 472с.
- Болдырев 2004 – Болдырев, Н.Н. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики [Текст] / Н.Н. Болдырев // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2004. – №1. – С. 18-39.
- Булыгина, Шмелев 1997 – Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) [Текст] / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. – М.: Языки русской культуры, 1997. – 574 с.
- Демьянков 1994 – Демьянков, В.З. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода [Текст] / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. – 1994. – № 4. – С. 17-33.
ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА КАК ЦЕНТРАЛЬНОЕ НАУЧНОЕ ПОНЯТИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ
Нурманов Абдиназар Ташбаевич– д.п.н.профессор.
ДжГПУ. Узбекистан
Каримова Зулфия Одилжановна – преподаватель
кафедры русского
языка и методики его преподавания
ДжГПУ, тел: 919403372
Аннотация: в статье рассматриваются такие ключевые для современных лингвокультурологических штудий научные понятия, как лингвокультурология и языковая картина мира, концепт и концептосфера, на основе чего дается обоснование концепции исследования.
Ключевые слова: лингвокультурология, языковая картина мира, концепт, концептосфера, объект и предмет исследования, цель лингвокультурологии.
Abstract: the article discusses such key scientific concepts for modern linguoculturological studies as linguoculturology and the linguistic picture of the world, the concept and the conceptual sphere, on the basis of which the substantiation of the research concept is given.
Keywords: linguoculturology, linguistic picture of the world, concept, conceptosphere, object and subject of research, purpose of linguoculturology.
Annotatsiya: Maqolada zamonaviy lingvokulturologiya fanlari uchun lingvokulturologiya va dunyoning til manzarasi, tushuncha va kontseptsiya sohasi kabi asosiy ilmiy tushunchalar ko’rib chiqiladi, ular asosida tadqiqot konsepsiyasining mantiqiy asoslari keltirilgan.
Kalit so’zlar: lingvokulturologiya, dunyoning lingvistik tasviri, tushuncha, konseptosfera, tadqiqot ob’ekti va predmeti, lingvokulturologiyaning maqsadi.
Сегодня к центральным проблемам лингвокультурологии относятся проблемы изучения языковой концептуализации мира, языковой картины мира и национальной концептосферы.
Теория языковой картины мира – одна из самых изучаемых проблем современной лингвокультурологии. В этой области много нерешённых вопросов и противоречащих друг другу точек зрения. Та часть теории, которая посвящена изучению языковой картины мира нации, наиболее противоречива, поскольку предмет её изучения более относителен и неоднозначен, чем в случае с изучением индивидуальной языковой картины мира, например, писателя. Согласно современным представлениям[1], языковая картина мира выступает как итог процесса языковой концептуализации мира.
Концептуализация и категоризация мира выступают как основные понятия современной лингвокогнитивной парадигмы гуманитарного знания[2]. Эти два когнитивных, ментальных процесса представляют собой последовательные этапы общего процесса когниции – осмысления человеком окружающего его мира[3]. В процессе концептуализации формируются отдельные «кванты знания» о мире[4], абстрагирующие и обобщающие дискретный опыт восприятия человеком окружающей среды. Потом, на стадии категоризации, полученные концепты распределяются по классам и категориям на основании имеющихся у них общих и различительных признаков.
Концептуализация как осмысление поступающего из внешнего мира потока информации возможна только через действие механизма символизации, т.е. через использование знаков, которые объективирую процессы ментальной деятельности человека и позволяет ему сделать их достоянием других людей в процессе информационного обмена, т.е. коммуникации. Концептуализация поэтому возможна в любой сфере семиозиса, т.е. в любой сфере, где фигурируют знаки и символы[5], т.е. она может осуществляться в среде действия любой вторичной знаковой системы и, соответственно этому, может быть художественной, научной, религиозной, мифологической, бытовой и пр.[6].
Однако базовой, первичной знаковой системой является естественный язык. Обладая, в отличие от других систем, универсальностью и имея отношение ко всем видам деятельности без исключения, система языка наиболее полно воплощает набор элементов и их связей, выделяемых человеком в мире. Поэтому и базовым видом концептуализации следует считать языковую концептуализацию мира.
Таким образом, всякая знаковая система – в том числе язык, – в сущности, является результатом членения, концептуализации, категоризации мира. Поэтому под познанием, осмыслением мира надо понимать его концептуализацию. Единственная форма познания для человека – «разложение» действительности «по полочкам». Чтобы превратить первичный опыт в знание, человек упрощает, схематизирует его, устраняет противоречия путём попытки их «подогнать» под единую схему. Мы часто выстраиваем отдельные знания о мире в ряд оппозиций, т.е. укладываем в схему. Мы членим действительность, чтобы удобнее было в ней ориентироваться так же, как разлиновываем лист бумаги, чтобы удобнее было писать. Познавая действительность путём её концептуального членения, мы лишаем мир диалектики, зато делаем его постигаемым. Причём это происходит на всех уровнях познания – будь то бытовые представления или научное знание (думается, чем больше знание претендует на научность, тем чаще в нём встречается схематизм, который можно считать ограниченностью).
Специфика языкового формата концептуализации мира заключается в том, что она не вполне осознается человеком, потому что осуществляется на внелогическом уровне, во многом подсознательно. К.Г. Юнг даёт такому феномену определение «коллективное бессознательное»; К. Леви-Стросс говорит о существовании некой единой «сетки сознания», которая объединяет все виды человеческой деятельности, коррелирующие на уровне отношений – приводится по[7]. Множество учений этого времени связаны с попыткой проникнуть в самосознание, прорваться к предельным основаниям мысли, преодолеть сознание или просто постичь сам его механизм (феноменология, герменевтика, экзистенциализм, психоанализ, структурализм и все направления модернизма в искусстве). Но это не приводит ни к чему, кроме окончательного убеждения в существовании в человеческом сознании (или вне его) некого пласта, сформированного независимо от самого конкретного сознания и предопределяющего наши собственные (условно говоря – собственные) суждения о мире. Этот пласт не осознаётся человеком, и им нельзя управлять. Он являет собой наследие исторически сформированного в определённом социуме образа мира. Всякое частное осмысление действительности есть проекция неизменной общей парадигмы. Человек находит себя внутри проекта языка, культуры и всего, что он наследует.
Несмотря на то, что понятие языковой концептуализации мира стало самостоятельным предметом изучения лишь в наше время, значительно раньше появляется идея несоответствия между действительностью и её восприятием. Проблема опосредованности мира языком рассматривалась ещё античными мыслителями. Непосредственная данность человеку сознания в языке всегда заставляла задуматься если не о влиянии языка на сознание, то, по крайней мере, о характере отражения мира в языке: «часто употребляемое понятие «реальность» является уже не онтологической реальностью, а фактически только тем, что человек может выразить через язык: классы существующих и несуществующих, фиктивных и воображаемых объектов, понятий, представлений, которые человек вычленил при помощи языка из природы или творчески создал и дал им имя…»[8].
Еще Аристотель задавался вопросом о познании всеобщего через вхождение в язык: способность абстракции – уникальное свойство человека, и осуществляется оно языком. Однако невозможно понять, где начинается способность абстракции, если язык называет сначала конкретные предметы. Аристотель сравнивает процесс приобретения всеобщего знания с остановкой бегущего войска: невозможно определить, в какой момент происходит остановка. Так же невозможно понять, в какой момент появляется абстракция и предметное знание о мире становится обобщённым. Но это в любом случае процесс, осуществляемый языком (при этом язык и мышление не разделяются античными философами). Познание есть обобщение вещей, выделение неких категорий, по которым распределяются объекты предметного мира. Эти категории явлены как единицы языка, или мыслительные единицы – данные понятия приравниваются[9].
В Средние века проблема опосредованности мира языком поднимается в споре номиналистов и реалистов об отношении понятия к реальному миру. Предметом этого спора является скорее не отражение мира в языке, а сущность самого мира: либо он изначально вещественен, либо идеален. И уже в соответствии с решением этого вопроса, слова либо являются случайными наименованиями независимых вещей, либо отражают независимо существующие понятия. Так или иначе, язык отражает природу вещей (случайными именами или неслучайными) – независимо от их восприятия человеком: по большому счёту, язык идентичен миру. По-новому решается проблема в концептуализме. П. Абеляр использует понятие концепт для выражения идеи или образа вещи в человеческом уме. Это принципиально иное представление о механизме отражения мира в языке. Концепт соотносится не непосредственно с действительностью: это образ, формирующийся и существующий в сознании. Характеризуя концепт, Абеляр приходит к идее его вторичности по отношению к речи. Концепт стоит по ту сторону языка, создаётся в нём[10] .
Подход к языку как акту творения мира в сознании и первичной сущности по отношению к мышлению последовательно был впервые предложен в ХIХ веке В. фон Гумбольдтом. Лингвистика ХХ и XXI века, так же, как вся наука и философская мысль этого времени, характеризуется антропологическим подходом к миру. Этот подход был обусловлен многими открытиями, обнаружившими, что человеческое сознание – не только инструмент познания мира, но своего рода шаблон этого познания. Философия языка В.фон Гумбольдта в числе других открытий сделала очевидным несвободу человеческого сознания. Немецкий лингвист не просто обратился к проблеме связи языка и мышления (об этом писали ещё философы античности), но поставил её в центр науки о языке. Он рассмотрел с этой точки зрения и проблему развития языка (в этом ему предшествовал И. Гердер, считавший, что язык существует, пока есть творческий дух в его носителях), и проблему различия языка и речи, и вопрос формы языка и его материала.
Центральная идея его учения, во-первых, в том, что связь между мышлением и языком не является односторонней: язык влияет на сознание, заставляет видеть мир в тех понятиях, для которых в нём есть обозначения. В. фон Гумбольдт рассмотрел язык как явление, довлеющее над человеческим сознанием, устанавливающее свой диктат. Язык заставляет видеть мир в тех категориях, которые в нём существуют, очерчивает вокруг человека «круг», который можно покинуть, лишь оказавшись в «круге» другого языка. Во-вторых, язык воплощает не просто человеческий взгляд на мир, но тот взгляд, который продиктован «духом» данного народа. Языки не только принципиально различаются системными свойствами и конкретными единицами, но каждый даёт свой образ мира, соответствующий духу данного народа[11].
В XX в., в рамках философского и лингвистического неогумбольдтианства, европейские ученые развили эти идеи, что, например, нашло свое отражение в учении философа Г.Г. Гадамера: «Всякое рассуждение о языке вновь и вновь охватывается языком. Только в языке мы можем думать, и именно это существование нашего мышления в языке является глубокой загадкой, которую язык ставит перед мышлением»[12]. По мысли философа, человек никогда не находится в «безъязыком состоянии»: «Скорее, мы в наших знаниях о мире и о нас самих всегда охвачены языком, который является нашим собственным»[13]. По словам немецкого учёного В. фон Вартбурга, также тяготевшего к неогумбольдтианству, «лишь говорят об овладении языком; на самом же деле язык владеет человеком» – цитата по[14].
Представление о систематизации действительности в человеческом сознании воплощается в 20-е годы ХХ века в новом научном направлении – семиотике. Она основывается на положении о том, что любая область умопостигаемого мира существует для человека как система знаков, с помощью которых человек ориентируется в ней. В человеческом сознании может существовать лишь образ мира, модель мира. Знаковая сущность охватывает все явления культуры, включая язык. Знаковость заключается в членении мира на значимые части, условно говоря – единицы, которые в человеческом сознании имеют определённые отражения. Единство образа в сознании с прообразом в действительности есть знак[15].
Проблема языковой концептуализации мира первостепенна для современной лингвистики, породившей множество научных направлений, которые с разных сторон подходят к обусловленности человеческой деятельности языком. Это когнитивная лингвистика, находящая языковую обусловленность в процессах познания; а также лингвокультурология и этнолингвистика, связывающие с языком национальное своеобразие. Все эти направления отталкиваются от положения о непосредственном отражении в языке сознания человека и нацелены на исследование культурно обусловленной информации в языке, к чему призывал еще В. фон Гумбольдт: «Рассматривать язык не как средство общения, а как цель в самом себе, как орудие мыслей и чувств народа есть основа подлинного языкового исследования, от которого любое другое изучение языка, как бы основательно оно ни было, в сущности своей только уводит»[16].
Единство национального языка не обеспечивает понимания между людьми, однако самые существенные проблемы понимания возникают между носителями разных национальных языков. При этом знание иностранного языка лишь на первый взгляд разрешает это противоречие, но не решает проблемы понимания между людьми, имеющими разные родные языки. Понимание между носителями разных диалектов или собеседниками, владеющим и не владеющим сленгом, достигается значительно легче. Дело в том, что различия их языков сводятся к некоторым специфическим лексическим образованиям (диалектизмы, жаргонизмы и прочая лексика вне литературной нормы), обычно не затрагивая при этом в существенной мере даже грамматики языка. Все различия останавливаются, если воспользоваться терминологией Гумбольдта, на внешней форме языка, не затрагивая внутренней формы. (Язык индивидуума имеет более сложную специфику, являясь результатом опыта не только идеологического, но мировоззренческого вообще.)
Разница между национальными языками кроется прежде всего во внутренней форме[17], т.е. в неосознаваемых носителями языка принципах национально обусловленной языковой концептуализации мира, что невозможно подвергнуть переводу так же, как это делается с внешней формой языка. Специфику концептуализации мира, таким образом, следует рассматривать прежде всего на материале национального языка: в каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. Осмысление мира в языке этноса носит системный и целостный характер, оно представляет собой особую «наивную» философию этноса, для каждого языка свою[18]
Использованная литература:
